На этот раз король задержал взгляд на принцессе Лирне на секунду дольше.
Каэнис заговорил почти шепотом, но Ваэлин услышал его вполне отчетливо.
Ему снился лес Мартише. Когда Френтис явился его будить, он снова был на прогалине и внимал доводящим до безумия загадочным речам Нерсус-Силь-Нин. Но теперь розовый мрамор ее глаз сделался угольно-черным, как тот камень, что носил в пустой глазнице Одноглазый. И теплое летнее солнце, в котором купалась прогалина тогда, в видении, тоже исчезло: земля была укрыта толстым снегом, воздух был колючим от мороза. И ее слова, по-прежнему таинственные, сделались еще и жестокими.
– Хватит, хватит, дурацкая собака! – простонал он, не без труда отпихивая пса. – Все со мной в порядке!
Ваэлин вновь ощутил прилив тревоги, которая владела им при первой встрече с королем. Неприятное сознание того, что он – всего лишь деталь большого и непонятного механизма. Ощущение неправильности происходящего, которое Нерсус-Силь-Нин назвала «песнью крови», слабо зазвенело на грани сознания. «Если он вручит мне меч…»
Ваэлин хотел было рассмеяться, но заметил, как серьезно она это говорит. Девочка как будто изучала его, ее глаза так и бегали, разглядывая его лицо. Наверное, он почувствовал бы себя неловко, но почему-то это было очень приятно.