– О Вера! – буркнул он. – Со времен Мартише так не мерз!
– Я так и думал, что ты вымахаешь высоким, – сказал Эрлин.
– Нет между вами никакой дружбы! Ты ее на дух не переносишь, и не зря.
Он посмотрел за спину капитана, в безлюдную пустыню.
Он осекся и зашелся неудержимым кашлем. Ваэлин пытался вытянуть из него что-нибудь еще, но кумбраэлец только и твердил, что о своем боге, и слова его становились все менее связными по мере того, как жизнь покидала его. Вскоре он потерял сознание, и через несколько минут его дыхание остановилось. Ваэлин почему-то пожалел, что не спросил, как его имя.
– Он обнаружил, что мой отец сделался отрицателем. Из секты восхожденцев, по-моему. Что бы это ни значило.