Мельденеец взревел от боли и гнева и удвоил усилия. Его бесполезная дубина свистела в воздухе, а Каэнис продолжал свой свирепый танец. Ваэлин скинул с плеча лук, наложил стрелу и с сорока шагов пронзил мельденейцу шею. Это был один из его лучших выстрелов.
Парень по-прежнему был неловок, по-прежнему легко обманывался, но, по крайней мере, двигаться стал попроворнее, сумел отбить пару выпадов и даже попытался нанести ответный удар.
– Об этом злосчастном происшествии тоже ходят легенды. Я взяла на себя труд собрать их все – втайне, разумеется. В основном это всякий вздор, преувеличения, разрастающиеся с каждым разом, особенно там, где речь идет о вас, брат. Знаете ли вы, что вы в одиночку убили десятерых наемников, каждый из которых был вооружен магическими клинками, что пьют кровь убитых?
Макрил приподнял лохматую бровь, но ничего по этому поводу не сказал. Вместо этого он доел мясо, порылся в мешке и выудил маленькую кожаную фляжку.
– Когда очнется, не подходи к нему слишком близко, он будет зол.
Каэнис рассмеялся. По губе у него заструилась кровь.