Он хотел было солгать и вновь, как уже много лет, остаться наедине со своими тайнами, но сейчас это побуждение было лишь слабым шепотом, назойливой мыслишкой, что он заходит слишком далеко в неисследованные земли. Потребность рассказать ей все легко пересилила. Если уж нельзя ее обнять, он, по крайней мере, найдет некоторое утешение в откровенности.