Они ударили одновременно, он и неведомая тварь, не то созданная чародейством ведьмы, не то вырвавшаяся из какой-то вековечной темницы, что лежит вне пределов обычного мира живых.
– Ступай, ступай, – подтолкнул меня в спину инквизитор. – Наши мастера, видишь, ещё не приступали. Тебя ждали.
Видение даже оттеснило её собственный страх.
– Не-е-е-ет! – вырвался у ведьмы звериный вой. Она так и думала. Сбывались её самые худшие ожидания. Он пришёл убить её волшебство – то самое, ради которого она безвозвратно погубила собственную душу и готова была погубить тело.
– Ишь, зырит-то как, – проворчал Прадд, на всякий случай поднимая секиру повыше.
Не теряя ни секунды, орк присоединился к другу. Топор и секира заплясали в извечном своём танце, железо теснило мрак, и чернота на миг отступила; и прежде чем Фесс успел подумать, что победа далась слишком просто, особенно если учесть сгоревшие в воздухе стрелы эльфа, – до его слуха донёсся грубый многоголосый хохот. Так, наверное, могли бы смеяться зомби, умей они вообще смеяться.