На некоторое время Джайлзу хватило сил смотреть Фессу в глаза, однако потом он вздрогнул и опустил голову.
Всадники спешились. Примерно дюжина других эльфов осталась сзади, не покидая сёдел. Белые львы глухо рычали, мотали головами, шумно, словно напоказ, принюхивались – верно, запах незнакомцев им не слишком нравился. Особенно плотоядно они косились на Прадда, так что орк даже заскрежетал зубами и потянулся к секире; теперь уже настала очередь Сугутора утихомиривать спутника.
Прищурившись, Райна пристально посмотрела в сторону башни.
Фесс скрипнул зубами. Гном был кругом прав. Появление Этлау, да ещё с такими силами, равных которым Фесс не чувствовал ни в милорде ректоре Анэто, ни даже в Мегане, хозяйке Волшебного Двора, не сулило добра. Некромант не имел желания вступать сейчас в какие бы то ни было беседы с инквизитором, даже если бы самому Фессу это ничем и не угрожало (в чём он, само собой, сомневался).
Утро не принесло особенных тревог, за исключением двух десятков дружинников в цветах пресветлого дюка Этеноора Саттарского; ясное дело, весть о появлении жуткого и ужасного некромансера в его владениях не могла так быстро достичь его светлости, значит, это или самодеятельность местного сотника, либо – привет от святых отцов-инквизиторов. Последнее представлялось наиболее вероятным.