– Ну вот, – тихо сказал Игнациус, – это то, что нужно вам, мадемуазель, по-настоящему. В бою полагайтесь на него. Рубиновая шпага Хюммель хороша, спору нет, но этот нож – лучше. Много лучше.
– Да угомонись ты, – недовольно бросил Фесс. – Вот пригонишь телегу, тогда и маши, сколько влезет…
Вокруг часовни до сих пор можно было заметить что-то вроде небольшого кладбища – тем более странно, погосты лес поглощает и того быстрее. Уныло застыли покосившиеся кресты – мало кто заботился вытесать точное подобие Спасителева знака, просто соединил три кое-как ошкуренных бруска – и готово. Такое должно было рухнуть после первой же зимы – здесь, на окраинах Нарна, его охранная магия чувствовалась ещё не столь сильно.
– Эй, эй, эй, хорош, хорош, спорщики! Ты, почтенный эльф, давай дорогу показывай, так уж и быть, на ходу пожую корешок какой. А то нам до твоих Камней небось ещё топать и топать, а погоня-то, она небось близко.
Когда исчез, растворился, скрылся под землёй последний призрак, Этлау остановился. Буднично вздохнул, отряхнул руки и устало зашагал обратно. Прямо к Фессу.
Он не пошевелился. Только голова его чуть-чуть завалилась набок – словно сон окончательно сморил беспечного странника.