Человеческое сознание ведьмы гасло – она ещё не достигла таких высот в искусстве преображения, чтобы сохранять людской разум даже в зверином обличье. Потом, когда заклятье прекратит действовать, ведьма сама вновь обернётся женщиной.
Земля всколыхнулась, ветер чуть не сбил некроманта с ног, гулко отозвались текущие в недрах подземные воды, взъярился тот невидимый огонь, который обычные люди называют «бешенством» и «жаждой крови». Это была уже не просто обычная некромантия, скорее – соединённая сила всех четырёх стихий, заключённая в оболочку подчиняющегося волшебнику праха.
Да, в руке лежал эфес меча – вернее, его Фесс держал двумя руками, хотя лезвие было вовсе не так уж длинно – эфес меча вместо привычной глефы, но правило одного дара на него больше не действовало, и плоть сама вспомнила всё, что нужно.
Не хватало только, чтобы к этому дуэту присоединился эльф; но тут, как нарочно, где-то за недальними деревьями глухо взвыли рога, и земля ощутимо заколебалась, не задрожала даже, а медленно поднялась и опустилась, опустилась и поднялась; вновь взвыл ледяной ветер, и Фесс невольно поднял руку, прикрывая лицо. С ветром донёсся крик, алчный и злой нечеловеческий выкрик, наподобие приказа к атаке или что-то вроде этого.
Фесс бессильно уронил руки. Он сам не мог понять, как ему удалось это заклинание. Исторжение из мира – не шутка, за всю историю Эвиала Чёрные маги пускали его в ход считанное число раз – последствия попадали во все летописи, становились причиной войн и кровавых распрей, чумы и бедствий, нашествий и прочего, прочего, прочего…
– Предпочтёшь остаться? Думаешь, Этлау тебе простит эскападу на площади?!