Ирдис несколько раз оглянулся – он постоянно отрывался от путников, устало спотыкавшихся на тех местах, что эльфу представлялись совершенно ровными.
От стыда и отвращения к самому себе Фесса замутило. Разве к этому он стремился, когда покидал пределы Академии?..
– Ну то-то же, – заметил орк, опуская здоровенную секиру.
– Глубже болот, высокий человек, много глубже болот. Они посылали мне пленников по этому коридору.
– У тебя есть моё Слово, – ответил он, чувствуя, как к щекам приливает краска – эльф Ирдис Эваллё вспомнился более чем некстати.
Я сглотнул. Слышал я об этой крепости, слышал, что туда ссылают тех, кто перед Церковью провинился, но не просто так, а очень-очень сильно провинился, что даже лёгкой смерти на костре не заслужил. Если, конечно, смерть на костре можно лёгкой назвать.