Конечно, это говорил не Салладорец. Великого мага, первопроходца Тёмных Путей, давно уже не существовало как личности – в Великой Тьме нет места отдельному сознанию. Тьма? Тьма…Тьма, которая почему-то упорно предлагает ничтожной человеческой песчинке принять свою сторону, как будто от этого зависит невесть что. Но зачем великой Противосиле…
– Прости, но я спешу. – Фесс подпустил в голос некую толику холодка. – Все присутствующие здесь могут засвидетельствовать, что я никому не угрожал и меч мой увидел свет лишь в ответ на оскорбление. И ещё я хочу сказать, что приказам, отданным в таком тоне, я не повинуюсь. Будем говорить ещё или у тебя найдутся другие дела?..
Переночевав на скверном придорожном постоялом дворе, в обществе громадного количества каких-то мелких ползучих кровососов, на которых не действовало ни одно Фессово заклинание, они двинулись дальше. Второй день пути не слишком отличался от первого – правда, стали заметно ближе поросшие лесом холмы, меж них зазмеились узкие просёлки, деревни сделались чуть поменьше, поля – поуже. Фесс шагал всё медленнее – исток Дикой Охоты был совсем близок.
Гном выразительно повёл плечами, скорчил жуткую гримасу – и, не говоря ни слова, выжидательно уставился на Фесса.
– А ты думал – я решу, будто вокруг пустыня салладорская? Сам всё вижу, гноме, – рыкнул орк. – Скажи лучше, куда мы идём? У меня брюхо сводит от голода, а вокруг даже жалкой пичужки не видно!
– Не вижу, – прохрипела она. Притупленная магией пришельца боль вновь возвращалась, руки ведьмы тряслись всё сильнее, она никак не могла совладать с узлами. – Иди ко мне, ну что ты стоишь, иди же, иди…