— Про Бестиги, или как их там? Что-то рассказывала. Не любила она их. Баба эта — гадина! — с внезапной злостью бросила Рошель.
— Да нет, вы не подумайте, ничего такого, — ухмыльнулся Коловас-Джонс. — Ничего такого.
— А как вы думаете, если темнокожая девочка росла в семье белых?
— Мне не впервой. Я в армии с этим сталкивался.
Страйк без приглашения сел в черное кожаное кресло лицом к продюсеру, а тот, вернувшись за стол, окинул Страйка холодным, пристальным взглядом, совсем не похожим на тот, которым одарила его опальная жена Бестиги; сейчас на Страйка уставились внимательные глаза профессионального игрока. Достав пачку сигарилл, Бистиги пододвинул к себе черную стеклянную пепельницу и щелкнул золотой зажигалкой.
Вряд ли это ее убедило, но она почти сразу продиктовала номер, который Страйк записал на обороте своей визитки.