— Это Лещинская, — объяснил Уилсон. — Уборщица.
— По голосу понял. Ты же слышал — она так волновалась… Я нутром почувствовал. Это было в ее духе, она хотела, чтобы я порадовался вместе с ней, — и к черту карьеру, к черту меня, хотя у меня специально под нее была разработана линейка аксессуаров…
— Иветта, не могли бы мы вернуться немного назад, к дню, который предшествовал этой трагедии?
— Вы не остановились, не рассказали ему, что увидели?
— Угу, возможно; но чисто теоретически мы должны допустить, что это была предсмертная записка…
— Да у него, похоже, — сказала Тэнзи, опять принимаясь крутить кольцо, — и в карманах пусто.