— Я ни перед кем не прогибаюсь, — возмутилась Рошель.
— Да, — подтвердила Робин. — В армии служит.
Бристоу испепелил его взглядом. В офисе было тихо, лишь снизу изредка долетали приглушенные голоса дорожных рабочих.
— Именно так, Корморан Страйк, — сказал он. — Это мое полное имя.
Страйк вернулся к показаниям Тони Лэндри, но они не проливали света на причины такой настойчивости Лулы. Во время конференции, сказал Лэндри, он поставил мобильный на беззвучный режим и лишь позднее узнал, что ему неоднократно звонила племянница. По какому поводу — он не имел ни малейшего представления и перезванивать не стал, объяснив это тем, что она, по его расчетам (как оказалось, точным), к тому времени уехала в какой-нибудь ночной клуб.
— А вот орать не надо, — обратился к нему Страйк. — Не надо. На меня. Орать. Ты нарываешься.