— Я ведь не зря спрашиваю, Стик. — Детское прозвище не сулило ничего хорошего: Люси зачем-то понадобилось его умаслить. — Мне тут подсказали: оказывается, ты имеешь право обратиться в Британский легион, чтобы выхлопотать…
Он как будто ударил по магическому камертону: это слово зазвенело в убогом кабинете и отозвалось неслышной, но протяжной нотой в груди Страйка. Бристоу словно нащупал сигнальную лампочку, которую Страйк сумел уберечь, когда все остальное разбилось. Он отчаянно нуждался в деньгах, но Бристоу дал ему другую, более вескую причину отбросить угрызения совести.
Положение оказалось весьма щекотливым. С одной стороны, у них сложилось неписаное правило — не упоминать вслух раскладушку и другие приметы круглосуточного пребывания Страйка в офисе. С другой стороны, у Робин было срочное сообщение для временного босса. Она помешкала, перебирая возможные варианты действий. Проще всего потопать и погреметь в приемной, тем самым давая Страйку возможность привести в порядок и себя, и свой кабинет, но это долго. В конце концов Робин собралась с духом и осторожно постучала в дверь.
У Рошель глаза были как у вола, с которым в детстве нос к носу столкнулся Страйк: глубоко посаженные, обманчиво равнодушные, бездонные.
— Да, уверена. — Теперь-то она точно залилась краской. — Я туда работать приезжала, а не в чужие бумаги нос совать. У вас все?
— Это не важно. — Люси, казалось, уловила в ее ответе какой-то скрытый смысл.