Они поднялись на третий этаж. Винтовая лестница так плотно обхватывала шахту лифта, что представляла собой череду слепых углов. Во вторую квартиру вела точно такая же дверь, как и в первую, с тем лишь исключением, что эта была приоткрыта. Внутри завывал пылесос Лещинской.
— Я к мистеру Бестиги. Не беспокойтесь, я сам.
В пятницу Страйк пришел в квартиру Шарлотты к половине десятого утра. По его расчетам, за полчаса она должна была оказаться где-то далеко, если, конечно, допустить, что Шарлотта и в самом деле ушла, а не караулила его за порогом. Внушительные, элегантные белые дома по обеим сторонам широкой улицы, старые платаны, мясная лавка, оставшаяся, видимо, от пятидесятых годов, облюбованные состоятельной публикой кафе; шикарные рестораны, в которых Страйку всегда виделась какая-то фальшь и театральность. Наверное, в глубине души он и раньше чувствовал, что не останется тут на всю жизнь, — здесь он был чужим.
— Джон, не хочу вас пугать, но и вам, и вашей матери, похоже, грозит опасность.
— О нет, такое было не в его характере. — Похоже, само это предположение казалось ей странным. — Я хотела, чтобы она была моей, только моей, понимаете? Если Алек что-то и выяснил, он оградил меня от ненужных волнений. Знай я, что за ней в любой момент кто-то может явиться, я бы этого не пережила. Я тогда уже потеряла Чарли, и мне очень сильно хотелось девочку; мысль о том, что я могу потерять и ее…
— Коловас-Джонс — это странного вида темнокожий юнец, который требовал, чтобы Лула пристроила его в кино и в модельный бизнес? — спросил Лэндри, глядя сверху вниз на Бристоу и Страйка.