— Понемногу, — уклончиво ответил Страйк. — Скажите, где сейчас ноутбук вашей сестры?
— Где ты живешь? — и по-кошачьи потерлась о его щеку.
— (Распишись в журнале, приятель.) — А потом громко переспросил, обращаясь к Страйку: — Что?
— Шубку эту тоже Лула тебе купила? — полюбопытствовал Страйк.
— Угу, я ему говорил, что ты у меня на очереди. Это он мне подсказал, что ты когда-то жила в приюте Святого Эльма. — Вроде она это проглотила. — А сейчас где живешь?
Но признаваться Энстису он не хотел, да и никому другому не решился бы открыть правду, по крайней мере до поры до времени. В Лондоне у него было полно друзей, которые с радостью пустили бы его под свой кров, предоставили бы и отдельную комнату, и холодильник, успокоили, помогли. Однако же за удобную кровать и домашнюю жратву нужно расплачиваться: сидеть за кухонным столом, когда дети в чистых пижамках уложены спать, и выслушивать возмущенные соболезнования друзей, их жен и подруг. Нет, лучше уж мрачное одиночество, лапша и спальный мешок.