У Мэтью было скверное настроение: на работе он разбирался с претензиями недовольного клиента и получил выволочку от нового начальства. А теперь еще поневоле выслушивал наивные и неоправданные, по его мнению, восторги невесты в адрес другого мужчины.
— Можете называть меня Тэнзи, — сказала она, будто эта уступка компенсировала ее вето на блокнот.
— Нет. Забыл. Только сейчас вспомнил. Из головы вон.
Выйдя на Черинг-Кросс-роуд, Страйк по пешеходному мостику похромал прямиком в контору и вспомнил, как этим утром разбудила его Робин: деликатно постучалась, заварила чай, ни словом не обмолвилась о раскладушке. Нельзя было этого допускать. К сближению с женщиной есть иные пути, помимо восхищения ее фигуркой в обтягивающем платье. Страйк не собирался объяснять, почему ночует в кабинете, и не терпел, когда ему лезли в душу. Сам виноват: пустил дело на самотек, секретарша уже запросто называет его Корморан и указывает, как ему застегивать рубашку. А потому что нечего столько дрыхнуть.
В крошечное кафе протискивался парень лет двадцати пяти. Невысокий, худощавый, вызывающе красивый.
Пожалуйста. (Знаю, ты не обязан: я просто вежливо прошу.) Короткий разговор. (У меня есть законная причина добиваться разговора, так что давай переговорим быстро и четко, без скандала.) Когда будет удобно. (Я оказываю тебе любезность, признавая, что без меня ты способен чем-нибудь заниматься.)