«Если тебя прижмет Отдел специальных расследований, говори: „Без комментариев, требую адвоката“. Или: „Спасибо, что меня заметили“ — тоже прокатит».
Чтобы сделать очередную запись, Страйк опускал вилку после каждого кусочка запеканки.
В «Синем якоре» Страйк взял пинту пива и устроился снаружи, на деревянной скамье, лицом к воде и спиной к сине-белому фасаду. Закурив, он полистал газету и остановился на четвертой полосе, где была цветная фотография Эвана Даффилда (склоненная голова, большой букет белых цветов в руке, черное пальто нараспашку), а сверху заголовок: «ДАФФИЛД НАВЕЩАЕТ СМЕРТЕЛЬНО БОЛЬНУЮ МАТЬ ЛУЛЫ».
— В ночь с седьмого на восьмое января фотограф стоял на тротуаре, через дорогу от вашего дома. Пока еще он сам не знает, что напал на золотую жилу. Не хотите обсуждать — не надо. Мое дело — сторона; полиция и пресса разберутся. Результат будет один.
— Что? — Бристоу встрепенулся. Посмотрев на свои элитные часы, он ахнул. — Господи, я потерял счет времени. Так что же… что дальше? — недоуменно спросил он. — Вы ознакомитесь с моими записями?
— У вас блестящий ум, — сказал Страйк. — История получается какая-то мутная. Итак, что вам рассказали про Элисон?