Инспектор уголовной полиции Рой Карвер выходил из себя. Его физиономия давно приобрела цвет мясных консервов, а сорочки, пропотевшие под мышками, вечно лопались на брюхе. Скудный запас терпения иссяк у него не один час назад: Карвер появился здесь немногим позже трупа; ноги уже окоченели и не слушались, в голове плыло от голода.
— Где припарковался, там и ждал, — ответил Коловас-Джонс. — Примерно на углу Глассхаус-стрит.
— Значит, вы рассказали ему, как обстоит дело?
— Люс, я неплохо устроился. Много ли человеку нужно, чтобы спокойно работать и ни от кого не зависеть?
— Вот спасибо… Робин, правильно я запомнила? Очень вам признательна. Всего доброго.
— Во-первых, его никто не знает. Во-вторых, фамилия звучная. А осталась бы Лулой Бристоу, разве смог бы Диби сочинить «Эл-Эл, будь моей»?