Ведьма шатнулась вперёд. Все только что сказанные слова оказались забыты, даже нерушимая клятва некроманта. Остались только животные страх, боль и ярость.
Однако она осталась. Для почти что безнадёжной попытки сопротивления. Она не знала и не могла рассчитывать на его, Фесса, помощь – ведьма просто пришла, чтобы умереть вместе со своими сородичами. Умереть, сражаясь, как и положено воину, а не успокаивая совесть всякими словесами вроде: «Я должна жить, чтобы защищать других». Нет других и не будет. Здесь твоё поле, ведьма-воин, здесь тебе и лечь, коль удача отвернётся.
Как ни странно, обратно он всё-таки явился – хотя и трясся от страха, так что пивные кружки на круглом деревянном подносе дружно исполняли какой-то замысловатый танец.
– Сто колов осиновых тебе на язык за такое!..
Проявляя невиданные для своих рас чуткость и деликатность, Сугутор и Прадд отвернулись, с неослабным напряжением принявшись изучать голые сплетения чёрных облетевших ветвей наверху. Гном, похоже, внял совету милорда мэтра.
Едва завидев мерно шагающую троицу, люди поспешно сворачивали с тракта, многие раболепно кланялись, Фесс в ответ кивал. Уже к вечеру слухи о них разойдутся по всей округе, и потому не стоит пугать народ раньше времени. Если дело дойдёт до открытой схватки с пославшим Дикую Охоту, им и так будет чего бояться.