Ирдис Эваллё сделал над собой поистине запредельное усилие и открыл глаза.
Меч не поможет, понял он. Время словно бы остановилось. Продолжался прыжок твари, а Император с какой-то злой, кровожадной радостью (наконец-то настоящая схватка!) перекатился через плечо в сторону – доспехи ладил настоящий мастер своего дела, и подвижные сочленения допускали и не такие фокусы – и вскинул сжатую в кулак левую руку.
– Не следует разбрасываться стрелами, едва вступив в деревню, – сказал молодой волшебник разъярённому орку.
Конечно, он храбрился. Никто ещё не дерзал разговаривать с Тьмой в таком тоне, да и кто решался вообще разговаривать?.. Но Ей, вечной молчальнице, отчего-то вдруг стало что-то нужно от него, и некромант позволил себе говорить, словно с обычным человеком.
Он сделал паузу. Я чувствовал, что обязательно должен что-то сказать, ну хоть что-нибудь, не молчать, но все слова внезапно застряли у меня в горле. Все, что я смог, – каким-то жалким жестом поднять перед собой обломки посоха святого Ангеррана.
Эльфу не требовалось поворачиваться, он и так умел видеть всё вокруг себя, не довольствуясь обычным зрением.