– Болит? – сочувственно спросил вдруг маг. – Понимаю. Сильно должно болеть. Так всегда бывает, когда долго заклятье сплетаешь… Сплетаешь, сплетаешь и никак сплести не можешь. Потом уже, случается, и сил назад повернуть нет.
– Ох, оставь, пожалуйста, – вздохнул Фесс. – Давай дальше.
– Некромант… Некромант!.. Что делать, некромант?! – Голос волшебника дрожал и срывался.
– Потому что у меня долгая память, кирия, – нехорошо усмехнулась воительница. – Это не ваш враг, это мой. Мой и тех, кто был со мною вместе.
Нет, это были не молнии, столь любимые магами Воздуха, не разящие каменные глыбы или тут же, на месте созданные глиняные големы, оружие магов Земли; не вихри, полные ледяных игл, что пронзают любые доспехи, какими пользуются чародеи Воды, и не волны всесжигающего пламени, к которым прибегают повелители Огненной стихии, – Фесс привёл в действие мёртвую плоть мира, ту самую плоть, откуда его сила изгнала все тонкие создания; на помощь некроманту шёл прах, то, что некогда жило, но давно завершило свой путь, то, что ещё помнило, каково это – жить и умирать.
– Боюсь я их, некромант. И тебя боюсь, и их. Но ты меня по крайней мере убить не стараешься.