– Илюра-воевода, – я на богатыря сурово посмотрела, – а пошто ты бабок Ёжек резал, избы их огню да мечу предавал, колобков покоцал, а?
– Хорошо, каваечка, – отозвалась я елейным голоском.
А я осмотрелась и поняла, что осталась стоять рядом с лесом, практически в чистом поле, в неизвестном мире и совсем одна!
– Чем еще заниматься в момент самоубийства? – Я постаралась иронизировать.
Мы помолчали. Из дома донеслись вопли Георгия Денисовича.
– С нее уже хватит, – несколько притормаживая, произнес Стужев.