И мы с метлой полетели гасить следующих – без сомнений и сожалений. А вообще кипец гадам, я же еще ремонт делать буду, а ремонт – это дело травмоопасное!
Она говорила правильно. Она все говорила правильно, но по моим щекам текли слезы. Очень горькие слезы… А там, внизу, рычал от отчаяния и бессильной ярости Александр, и мое сердце почему-то разрывалось. Так больно…
– Не все иномирцы приходят к нам за водкой, – заявил он.
И пошли круги по воде… а следом мигнуло да проявилось изображение… И я улыбнулась.
– Ты мне не нравишься, Стужев! Ты мне угрожал, и ты сволочь. А я сволочей не люблю, таких, как ты, тем более! – Взгляд темнеет, но это не все. И тряхнув головой, я внесла предложение: – Давай я в кого-то другого влюблюсь, и мы меня таким образом инициируем.
Неожиданно, но приятно. Не то чтобы я планировала выходить замуж, но все равно приятно.