И вот мы возвращаемся обратно, кстати, тут уже полдень, солнце красиво раскрасило кучевые облака в розовый цвет, красота неописуемая, вот только… нет, сначала я решила, что мне показалось, но после… То тень из-за облака, то рывок с пенной шапкой, а то и против солнца летел, так что я и не сразу приметила этого одинокого встрепанного гуся-лебедя, который явно следил за нами.
Блин выпал у меня из рук, шмякнулся на тарелку, а тарелочка все показывала – обгоревшие остовы избушек на курьих ножках, порубленных котов огромных, колобков покоцанных, изгороди обветшалые…
– Я увел невесту его брата, того, кем он несомненно дорожил, прямо на свадьбе, после чего Станислав покончил с собой в ту же ночь, а Демон, тот, в ком я подозревал темного, отреагировал попыткой устроить драку. Темные так себя не ведут, следовательно, я сбросил его со счетов.
Сам тренер расположился в дубовом кресле, где подлокотники были выпилены в виде изогнутых змей, а ножки имитировали каких-то воздевающих руки к небу волхвов. Помимо этого выдающегося кресла тут имелся стул, всего один. А стены из светлого дерева отличались однообразием дремучих лесных пейзажей. Больше тут ничего не было, ну кроме двух круглых окон.
– Смотри, Рита, смотри прямо. Хватит, девочка, от себя ты долго скрывала, пора открыть душу да смело в нее взглянуть.
Пьяная ведьма собиралась вмешаться, но… зря он так с белками, ох зря… В следующее мгновение Вовчинский понял две вещи – у белочек прицел очень хороший, и белочки любят грызть орешки… Все орешки! И то, что по форме на орешки похоже – тоже любят… погрызть!