Не то чтобы меня волновало ее мнение обо мне, но вот чтобы спустить такое прилюдное обвинение – это не про меня.
– С этими? – Лесовичок кивнул в сторону домика. Мелкие грибочки смешно сопели, выглядывая из-за камней и прислушиваясь к разговору. – Злые они, – продолжил старичок, – да алчные. Коли Игнат, тот свойский еще, а эти… Пришли откуда неведомо да идут шагами саженными, словами стелют мягко, а спатоньки нету мочи.
– И вот что выражает этот твой взгляд, Ильева?
– Очень приятно было узнать, что некоторые из нас все же уделяют внимание изучению кодекса и истории нашей организации. – Пауза и явно различимый скрежет зубов. От Вовчинского! На что Князь отреагировал вежливой улыбкой и продолжил: – Однако я должен указать на некоторые моменты…
Я мгновенно глаза опустила, Игнат промолчал, видимо, просто пожалев меня, Князь почему-то тоже говорить ни о чем не стал.
И глазки в лужицу, потому как под взглядами ведьминскими жутковато было. Кстати, вокруг этой лужицы с тремя прифигевшими от явившейся компании лягушками и одной кувшинкой мы и расселись. На валунах, которые по мановению руки первой бабы Яги повылезали на свет. Так что теперь у нас был местный Стоунхендж, правда, размером поменее и под седалищные места приспособленный. А шагах в трехстах от нас Гад Змеевич, богатырь и все наши ремонтировали крышу избушки, ну и некоторые пекли вторую пиццу.