– Прекрасная речь, Этлау, – проговорил Фесс. – Прекрасная и трогательная. Ты только забыл об одном – у меня тебе ничего не вырвать, потому что конец Разрушителя станет также и моим концом. И никакие пытки, ничего, что сможет родить твоё извращённое воображение садиста, маньяка и убийцы – да-да, сколько бы ты ни утверждал обратного, – никакие муки не смогут сравниться с тем, что будет ждать Разрушителя, если он не выполнит свою миссию. Я понимаю, ты не колеблясь отдашь приказ перебить половину населения Эвиала, если это поможет спастись второй половине. Но я – не население. И у меня выбора нет. Никакие палачи не могут быть настолько искусны. Я просто умру, в тот самый миг, когда они перейдут некий предел. И всё. Что ты станешь делать тогда? Приведёшь сюда моего учителя? Потребуешь, чтобы Даэнур вызвал меня из Серых Пределов, дабы продолжить допрос? Дуотт-то, быть может, и будет рад, он боится и боли и ещё много чего, его можно запугать, можно сломать, но тебе это не поможет. Никакая некромантия не в силах тягаться с мощью Великой Тьмы!