Все папки и укладки на столе улеглись ровной стопкой; все, кроме тех самых, с непонятными надписями. Открыв первую, Александр бегло пробежался по содержимому взглядом и задумался. Месяца три назад он выбрал время и еще раз навестил славное своими традициями и семейной преемственностью заведение Ганса Хоттингера. Немножко поговорил с управляющим, немножко попил дорогого вина… И немножко открыл два анонимных трастовых фонда, на счета которых сбросил кое-какие деньги и все свои акции иностранных компаний. О чем не знаешь, того нельзя отобрать – не так ли? В «Шаффхаузен Кантональбанке» тоже появился новый именной счет, на который медленно, но очень верно стали «переезжать» все рентные выплаты, принимаемые доселе Русско-Азиатским банком, кроме тех, что имели российское происхождение. Последних же как раз и получалось двести тысяч. В год. Тоже, знаете ли, немало, причем по самым взыскательным меркам, но вместе с тем на фоне некоторых фамилий – ничего особо выдающегося. Те же Юсуповы со своих владений и предприятий получали годовой ренты на полтора миллиона, тратили из нее тысяч семьсот – восемьсот, – и все считали это вполне нормальным. Одновременно завидуя такому достатку всеми фибрами души.