– Обыкновенно – да, – отозвался стриг спокойно, однако почудилось, что на сей раз обычная усмешка фон Вегерхофа была не вполне искренней и принужденной. – Сейчас же, как я уже упоминал, Великий пост; для меня это значит нечто большее, чем для кого-то иного.
Девица плотоядно закусила губку. Фон Вегерхоф щелкнул зубами. Курт покривился.
– О себе, – пожал плечами фон Вегерхоф. – Обо всем. О том, что он же и говорил; как ни крути, а каждое его слово было справедливым, не находишь?
– Ты что же – с вещами? – Он кивнул на внушительную клеть в руке стрига, в которой под темным покрывалом что-то шебуршалось и царапалось. – Намерен поселиться в соседней камере?
– Absolvo ad culpam, – приговорил Курт и повторил твердо и настойчиво: – Вон. Всех. Мне нужна пустая тюрьма. И еще одно: камеры для особо опасных преступников здесь есть? С цепями и глухой дверью?