– Сдаюсь? Я?.. Не дождешься. Как только ты будешь готов, я устрою тебе хорошую взбучку.
– Я. То есть, безусловно, молва разлетелась тут же, как только обнаружили тело, однако правдоподобность этой версии установил я.
– И, – предположил Курт, – как я понимаю, все эти годы орден не переставал искать его.
– Я давно не был дома, – отозвался Конрад нехотя. – И когда был в последний раз – Инквизиция особенной сообразительностью и уж тем более оперативностью не отличалась. Я знал, что все изменилось, но не знал, насколько; и – да, я ему поверил, ибо что такое швабы – это я помню.
– Чем я рискую? Даже в таком состоянии я быстрее и сильнее тебя или любого другого. Сегодня ты не мог этого не заметить.
Кистень снова устремился в лицо, на развороте едва не врезавшись в плечо, и рондаж на левой руке, снабженный длинным шипом, прошел на волос от груди, царапнув куртку; топорик второго наемника, столкнувшись с кинжалом, рванулся назад, и рукоять выскользнула из пальцев, едва не вывихнув суставы. Отклонившись от меча, Курт пригнулся, проскочил мимо, не дав прижать себя к стене, и отчаянным рывком метнулся вперед, в распахнутую дверь комнаты, перемахнувши через тяжелый стол и развернувшись к противникам лицом по ту его сторону. Обладатель кистеня сделал лишь один шаг, внезапно замер и отступил, остановившись на пороге.