Разговор со свидетелем, отыскавшимся с таким трудом, затраченного времени ничем не оправдал. Праздный бюргер, запинаясь и пряча глаза, отвечал скупо и вяло, поминутно озираясь на застывшую в дверях соседней комнаты жену, каковая, очевидно, его поздними походами по трактирам довольна не была и, судя по всему, не единожды уже об этом высказалась. Ничего внятного добиться Курт не сумел, и рассказ, им услышанный, в точности повторял то, что он уже предчувствовал. Выходя из круглосуточно открытого заведения, горе-свидетель был уже изрядно навеселе, чтобы не сказать сильней, и в темный проулок за углом трактира завернул по понятной нужде; увидев в грязи тело и решив, что девица пьяна, попытался добудиться ее, узнав в оной постоянную обитательницу вышеупомянутого заведения (здесь хмурая супруга насупилась еще более, из чего Курт сделал вывод, что по его уходу беднягу ожидает пренеприятнейшая беседа). Осознав, что обнаружил бездыханное тело, тот возвратился в трактир, поднял посетителей на ноги, и уже те во главе с хозяином, осветив труп, изобличили причину смерти. Попытки выяснить, не подсаживался ли кто-либо к убитой тем вечером, окончились ничем: судя по сбивчивым и не вполне внятным ответам, подсесть норовил сам допрашиваемый, однако по причине изрядного охмеления исполнить задуманное не сумел, после чего уже слабо разбирал, что происходит вокруг него.