– Я сказал, что это не имеет смысла, – повторил стриг тихо.
– Намеки? – переспросил фон Вегерхоф. – Dieu préserve. Какие намеки? Я говорю в открытую. Не пытайся возражать; я мог бы ошибаться в логических заключениях, но этот criterium – безошибочен. Господа следователи, подле вас обоих попросту невозможно находиться – у меня возникает ощущение, что я пребываю в доме терпимости.
– Немало. Но не столь привлекательных, – вскользь улыбнулся Курт и договорил уже серьезно: – И не столь самоотверженных. И не всякий выдергивал меня из могилы, Готтер. Ты спасла меня от смерти, а тех, кому я обязан жизнью, выбрасывать из памяти не в моих правилах. Спасибо за все. Это первое. А теперь второе. Ты хотела знать обо мне больше…
– Расставляй… Ну, допустим; но как она попала в имперскую разведку? За какие заслуги?
– Да не было меня у нее этой ночью! – бросил он раздраженно. – Уж если ты в курсе таких ее тайн, отчитаюсь, госпожа помощник следователя, по полному списку: дверь была заперта, на стук мне не ответили, и какие бы мысли ни были у тебя по поводу ее планов на ночь, а – она просто заперла дверь и легла спать. Удовлетворена?
– Не только, – возразил Курт уже чуть увереннее и нахальнее.