– Мне препоручили тебя, чтобы я занялся тем, что делаю обычно – а именно, натаскивал тебя физически; как мне было сказано, развитием иных твоих талантов будет заниматься другой эксперт – когда такого отыщут и поймут, что им вообще с тобой делать. Как развивать сверхобычное чутье следователя и врожденную способность к сопротивлению чарам, воздействующим на разум, я не знаю. Но кое-чему я уделю внимание. Не могу не уделить. Как я уже говорил, сведения о тебе мне предоставили самые полные, и мне известны все твои достоинства и недостатки… Затуши свечу.
Двое… Если Арвид с оставшимся птенцом вздумают напасть разом, им ничего не светит. Арбалет все-таки стоило взять – сейчас, когда можно было уже не скрываться постоянно, он сильно бы пригодился; даже и без перезарядки четыре выстрела подряд – это немалое подспорье, когда дело касается стригов…
– Криштоф Эльбе, – отозвался, наконец, Конрад. – Это тот, кого ты убил в городе. Мы нашли его лет десять назад еще в Польше, уже у самой границы. Никакой особенной биографии у него нет – простой обыватель.
Когда Арвид отступил, на миг показалось, что с головы сдернули пыльный мешок, до того не позволяющий видеть, слышать, дышать; мир перед глазами вращался, смещаясь и перемешиваясь, оставляя в зрительной памяти лишь обрывки – Хелена фон Люфтенхаймер, алчно глядящая на него, фогт с выражением ужаса на лице, фон Вегерхоф, лежащий лицом в пол, и Конрад, стоящий коленом на его спине…
– Извини, – повторил фон Вегерхоф, настоятельно подтолкнув ее к выходу. – Это очень важно. А ce soir, ma petite chatte.