Сперва Фесс ожидал погони каждый миг, каждый час. Ему не верилось, что вот так просто удалось оторваться от святых братьев, и отсутствие чужих парусов на горизонте воспринималось не иначе как очередная уловка преподобного отца нашего, несгибаемого Этлау. Однако часы складывались в дни и ночь сменялась рассветом, рассвет в свой черёд – закатом, а каравелла по-прежнему ходко и невозбранно бежала по синей морской глади – на юг, юг, прямо и только на юг.