– Смолы, смолы побольше! – надрывался Джебе, весь покрытый потом и липкой кровью зарубленных тварей. – Смолой только его и возьмёшь!
Каменный мешок. Разумеется, никаких окон. Квадратный. Четыре шага в длину, столько же в ширину. И никаких тебе постелей. Голый каменный пол. Вообще ничего, кроме железной двери.
Остальные твари послушно уступали куббуру дорогу. Чудовище приближалось ко рву, и теперь Фесс мог разглядеть, насколько оно громадно. Голова бестии, несомненно, поднялась бы вровень с бойницами верхнего ряда, а её щупальца могли дотянуться даже до боевых площадок башен, откуда посылали свои стрелы тяжёлые крепостные арбалеты.
– Не называй меня Лесным Злом, – медленно и глухо прозвучал голос из-под капюшона. Он говорил по-эбински. – Ты хочешь поединка? Давай. Приготовься увидеть Небесные Леса, или во что ты там веришь.
Она вложила в это заклинание немало силы, сжалась, скривилась от резкой боли – отдача заклинания ударила, словно крепостной таран. Топавшие по сходням солдаты замешкались – кто-то протирал глаза, будто их чем-то запорошило, кто-то вообще закрутился на месте с таким видом, будто забыл своё собственное имя. Монахи растерянно переглядывались, морща лбы и шевеля губами. Однако мало-помалу порядок восстановился. Отряд вступил на палубу, и старший, десятник в тяжёлой кирасе со значком Святой Инквизиции на плече – красный кулак в сером круге, – подступил к шкиперу. Началась обычная перебранка: «Судовой журнал давай! Откуда приплыл, что на борту, кого везёшь, где отметка об уплате пошлины?!» Шкипер отвечал заученно-плаксивым голосом, постоянно взывая к милосердию «доблестных стражей» и беспрестанно напоминая бесчисленное голодное потомство его команды, оставить каковое без куска хлеба, судя по всему, могло продолжение проверки.
– Предпоцту умереть от твоей сабельки, цем под пытками, – буркнул Север. – От сабли хоть быстро…