Маленький отряд миновал предполье и достиг края леса. Джунгли дохнули резкими пряными запахами. Что-то гнило, что-то распадалось, но что-то, напротив, только-только распускалось, и чьи-то корни погружались всё глубже в поисках живительных соков.
Этлау не смог ничего сделать. Его же собственные товарищи поспешно спихнули его вниз, туда, где ещё оставались солдаты и куда не докатилась обезумевшая толпа.
– Как это может помочь составить заклинания против неё? – настаивала Мегана, забыв о том, что обстановка вокруг, мягко говоря, не располагала к высокоучёным магическим диспутам.
Однако безглазый и безротый Зверь, к которому теперь скорее подошло бы название Червь, по счастью для защитников Скавелла, совсем, наверное, потерял разум, даже то немногое, что имел. Сверкающую свежую броню на заросшей ране рассекли три чёрные трещины, идущие от середины к краям, так что получился как бы круг, рассечённый на три равные доли. Лепестки развернулись, обнажая зев, лишённый зубов, но все равно способный мять, плющить и заглатывать. Ничего другого Червю, похоже, не было нужно.
– Частично причиной послужило Её наущение, – тотчас ответил некромант, стараясь не переиграть. – Но немалую толику внесло и моё тщеславие, смешанное с гордыней… в чём мне теперь приходится признаться.
Глаза черепа погасли окончательно. Мгновение тьмы – а затем Сильвия увидела слабое свечение впереди, там, в дальнем конце целого мира, отделённого от неё теми самыми несчитанными лигами расстояний. И оно, это свечение, притягивало девушку своими эманациями несказанной мощи, древней тайны, ощущением основы основ, всего того, к чему она так страстно стремилась, ещё будучи девчонкой и не зная о множестве обитаемых миров и самой Межреальности.