— Кстати, о Дидье, — произнес я небрежным тоном, стремясь отвлечь ее от темы, которая была для нее, по-видимому, тягостна. — Я довольно долго говорил с ним сегодня, пока ждал тебя.
— Не знаю пока, — ответил я и отвернулся к окну.
— Ну ладно, ладно, — сдался я. — Я зашью его рану. Но это будет больно — у меня нет обезболивающих средств.
Я молча смотрел на него, втайне радуясь тому, что нахожусь в обществе человека, который читает мои мысли по выражению лица.
— Так это здорово! — воскликнула она, прикоснувшись к моей руке.
Она замолчала, испуганная выражением, с каким я посмотрел на Уллу.