— Ты меня пугаешь, — крикнул я в ответ. — Что еще за сюрприз?
Он остановился около кофейни «Стрэнд», где я любил завтракать, и повел меня в направлении Колабского рынка.
В толпе опять стали обсуждать решение Казима Али. Конфликты на религиозной почве обладали потенциальной взрывной силой, и люди были рады, что Казим подошел к этому вопросу с полной серьезностью; многие говорили о дружбе между Фаруком и Рагхурамом. Я понимал справедливость высказанной им мысли, что драки между друзьями разного вероисповедания представляют опасность для всего сообщества. Казим между тем снял с шеи длинный зеленый шарф и поднял его вверх, показывая всем.
— Я никогда не слышал об этом ночном клубе. Таких в Бомбее много?
— Знаешь, Абдулла, невежливо спрашивать иностранцев, как они зарабатывают на жизнь, — ответил я, смеясь.
Абдулла остановился около больницы Бхатиа, одной из современных клиник, которые содержались за счет благотворительных фондов, основанных парсами. В здании внушительных размеров имелись и комфортабельные палаты для богатых, и бесплатные для бедняков. Поднявшись на крыльцо, мы вошли в стерильно чистый мраморный вестибюль, где большие вентиляторы нагнетали приятную прохладу. Абдулла поговорил с регистраторшей и повел меня по забитому народом коридору в палату скорой помощи, соседствовавшую с приемным покоем. Обратившись еще несколько раз к санитарам и медсестрам, он наконец нашел того, кого искал, — маленького тщедушного врача, который сидел за столом, заваленным бумагами.