— Мы потеряли Салмана, — сказал Махмуд. — И Раджа. Амир серьезно ранен, но жив.
Прабакер опять зашелся смехом, но на этот раз я положил руку ему на плечо, чтобы успокоить его.
— Как вы попали из Кандагара в Бомбей, в мафию? — наконец спросил я, опасаясь, что скорее продолжительное молчание, чем мои вопросы, заставят его уйти.
— Да благословит Бхагван вашу доброту, — нараспев отозвался он.
— За то, что ты наделал! — ответил Джонни с очередным ударом.
Сотни ссадин и ран, оставшихся после избиения, причиняли мне мучительную боль. Многие из них гноились и распухли, на них образовались желтые наросты, начиненные ядом. Я пытался промывать их водой с червяками, но они не становились от этого стерильнее. И каждую ночь добавлялись новые следы от укусов кадмалов, также превращавшиеся в зудящие гнойные раны. Меня осаждали полчища вшей. По утрам я неукоснительно уничтожал сотни мерзких ползавших по мне паразитов, но что притягивало их больше всего — так это раны. Ночью я просыпался, чувствуя, как они копошатся в этих комфортабельных теплых и влажных убежищах.