— Музыки будет полно, баба, — жизнерадостно откликнулся Прабакер. — Я буду петь. И все остальные будут петь. Петь и петь, без конца.
— Хочешь знать, не оказались ли мы с тобой просто пешками в игре, которую вела Карла? Ты ведь об этом спрашиваешь?
— Помимо всего прочего, — Кадер проговорил это медленно и отчётливо, — она находит полезных, способных иностранцев, вроде тебя. Людей, которые могли бы работать на нас, если бы в том возникла нужда.
Моя нагретая солнцем кожа почувствовала прохладу ее длинных тонких пальцев.
Мне еще не раз случалось увидеть его улыбку в эти месяцы. Казим заходил ко мне два-три раза в неделю, чтобы проверить, как идет лечение пациентов, число которых возросло после того, как доктор Хамид стал принимать наших больных. Иногда Казим Али приводил с собой кого-нибудь — мальчика, покусанного крысами, или парня, получившего травму на стройплощадке рядом с нашими трущобами. Спустя некоторое время я понял, что он приводит ко мне тех, кто по той или иной причине не хочет прийти самостоятельно — или по своей природной застенчивости, или потому, что не доверяет иностранцам, или предпочитая традиционные народные средства всем другим видам лечения.
— В чем дело, Прабакер? — спросил я, тщетно пытаясь что-нибудь понять.