— Вы для меня больше отец, чем он, — сказал я и, хотя то были искренние слова и я открывал ему свою душу, сказанное мною прозвучало мрачно, почти злобно.
— Merde! Давай выпьем, друг мой! — воскликнул он и хотел позвать официанта, но я остановил его.
— Не совсем, но чувствительно. Короче, давай обращаться друг к другу на «ты».
— Ну, спасибо, Прабу, — процедил я сквозь зубы таким сухим тоном, что мог бы, пожалуй, обойтись без полотенца.
Я посмотрел на водителя, который неуклюже скособочился на своем сидении, зажатый между дверцей и рулевым колесом. Он не двигался, но стонал. Его согнутая спина с выпирающими позвонками приподнималась и опадала при каждом медленном судорожном вздохе.
— Позволь мне кое-что тебе объяснить. Посмотри вокруг. Сколько человек ты видишь в зале?