Назир был на голову ниже меня, но, по-видимому, на несколько килограммов тяжелее. Шея у него была поистине бычья, и казалось, что его мощные плечи поднимаются до самых ушей. Могучие руки распирали рукава свободной рубашки и по толщине почти не уступали бедрам. На широком вечно нахмуренном лице отчетливо проглядывали три изогнутые линии, похожие на сержантские лычки. Первая из них состояла из бровей, сходившихся на переносице, и спускавшейся между ними до уровня глаз своенравной угрюмой складки. Вторая начиналась в углублениях у крыльев носа и охватывала дугой всю нижнюю челюсть. Третья, безнадежная и упрямая, была образована ртом, напоминавшим перевернутую подкову, знак невезения, прибитый судьбой у порога его жизни.