Первым делом мы отстыковались от «Гермеса» и снизили нашу орбитальную скорость, чтобы можно было начинать рассчитанное падение. Всё шло гладко до тех пор, пока мы не столкнулись с атмосферой. И если вы думаете, что в летящем на 720 километрах в час самолёте турбулентность жёсткая, просто представьте, какова она на скорости 28 тысяч километров в час!
Почва по-прежнему лежит повсюду. Нет никакого смысла выносить её наружу. От нечего делать я провёл на ней несколько тестов. Поразительно, но некоторые бактерии выжили. Популяция здорова, и она отлично развивается. Впечатляет, учитывая, что грунт больше суток провёл в вакууме при субарктических температурах!
Но лучше подожди до конца полёта. Тебе с нею ещё два месяца лететь. Кроме того, если надумаете чего-нибудь замутить прямо на «Гермесе», Льюис вас прикончит.
Я понятия не имел, что они подразумевали под «длинным сообщением», но решил подготовиться как можно лучше. Задолго до приёма я выбрался к «Марсопроходцу» и разровнял площадку приличных размеров. Взял самый длинный кусок антенны, чтобы мог дотянуться до площадки, не наступая на неё.
С солнечными батареями обращаться куда проще, чем с аккумулятором ровера.
Но я не тороплюсь, всё делаю медленно. Каждый день я работаю в скафандре четыре часа, а остальное время отдыхаю. Кроме того, время от времени беру отпуск без содержания, особенно когда у меня начинает болеть спина. Сейчас я не могу позволить себе разболеться.