После этого наступает самая скучная часть дня. Я сижу на одном месте в течение двенадцати часов — и мне абсолютно нечего делать. Меня уже тошнит от ровера. Размеры салона изнутри — не больше минивэна. На первый взгляд, может показаться, что места достаточно — но попробуйте-ка просидеть в нём взаперти восемь дней подряд! Жду не дождусь возвращения к картофельным плантациям Дома.
Единственный способ, которым можно уместить на крыше все двадцать восемь панелей — сложить из них такую высокую стопку, что они свалятся на первом же повороте. Если я свяжу их вместе, они обрушатся одним целым. Если найду способ прикрепить их к крыше намертво, ровер просто опрокинется. Этого даже не было смысла проверять — всё было очевидно, а ломать ничего не хотелось.
— А единственный источник энергии у Уотни — солнечные панели, верно?
Проблема в том, что они сжирают кучу электричества и должны работать круглые сутки. Ёмкость аккумуляторов ровера — 18 кВт·ч. Регенератор кислорода в одиночку расходует 44,1 кВт·ч за марсианские сутки. Понимаете моё затруднение?
Аппарат мало-помалу приближался к узлу. Стыковочный штырь, длинный металлический треугольник, вошёл в конус узла, слегка оцарапав край. Стыковочный узел втянул штырь, автоматически сориентировав и выровняв аппарат. По помещениям «Гермеса» пронеслись несколько громких лязгов и позвякиваний, после чего компьютер доложил об успехе операции.
Миллионы лет назад здесь текла река. Сейчас это долина, которая врезается в суровые земли Аравийского плоскогорья, почти точно в направлении Скиапарелли. Территория долины куда ровнее, чем остальная часть плоскогорья, и дальний конец долины выглядит довольно ровным подъёмом.