— Метеоритная, именно так объявляли населению в последние дни работы телевидения, — грустно улыбнулась женщина. — Ужас в том, что никто, как выяснилось, ничего не просчитывал заранее.
Секунд через тридцать после того, как стих грохот, мы вновь услышали звук, сначала похожий на шум обычного летнего ветерка. Звук становился все громче и громче — дребезжащий, неровный. Наконец вдалеке что-то ухнуло конкретно! Явного сотрясения или дрожания земли я не заметил, но интуитивно почувствовал, что в районе хребта словно бомба упала!
— Тихо, тихо! — Гоблин достал нож. Верблюд не отпрянул, лишь молча поворачивал шею все сильней. — Не дергай лапой, маленький…
Через десять минут «егерь», покинув пусть и безжизненный, но по-прежнему гостеприимный хутор, возле железнодорожного переезда выкатился на трассу. Спокойно проехали мимо платформы «1824 км», впереди показалась станция Куринская.
— Все как лежало на плите, так и приехало сюда, не сдвинулось, — помог мне Сомов. — Упаковывать надо в максимально легкую тару, вот это точно! Берите легкие деревянные ящики или пихайте все в крепкие картонные коробки. Вес дорог. Сами не заметим, как к порогу подойдем… С другой стороны, вполне может получиться так, что людям придется верхом на грузе сидеть. Или стоять. Надо, чтобы не подавили.
— Самая крайняя свечка, — подсказал Степан с пассажирского сиденья.