— Это были метеориты? — спросил Сомов, забирая мафиозный «спектр» под мышку. Суперпомпу напарник оставил в руках. Правильно, бетон кругом, а рикошеты — они такие.
Оглядев аскетично обставленную обитель охранника аэродрома, я не стал задавать вопросы о причине добровольного по сути дежурства, все и так понятно. Просто служака, просто больше нет никакого якоря… Дом в станице сгорел или разрушен, семьи не завел или далеко, вот и живет тут один. При деле, к которому привык.
С трофейным оружием на этот раз вышло небогато — два двуствольных обреза и один пээмовский травматик, довольно грубо переделанный под боевой, — несерьезный девайс, такому довериться нельзя. Надо же, они даже чехлы-футляры кожаные не поленились кустарно пошить для стволов! Небось за спиной носили, как голливудские. Было у ребят время для украшательства и доработки внешнего бойцовского вида. Сидели вечерами на веранде, мечтали о местечковом господстве. На «Приоре» серебристо-черной, за спиной стволы страшные… Дурь в чистом виде.
— Николай Александрович, у вас все нормально? — громко спросил я вместо ответа другу.
Вряд ли Смотрящие их к нам переправляют, незаметно было потеряшечной активности в последние дни. Подобная информация всегда собирается, по всем границам идет постоянный оперативный мониторинг обстановки. Так что шансы Николая Александровича на новом месте стать генеральным авиаконструктором просто ничтожны. В лучшем случае реинкарнируется собирателем-рыболовом, ага.
Мичман надулся, но кивнул. Потерпи, морячок, потерпи, без тебя отработаем.