Воин вздрогнул, и вторая его рука прекратила изображать подпорку для стены и скользнула вниз по моей спине, задержавшись на мгновение на бедре, а затем плавно перекочевав на более мягкое место… Следовало бы оскорбиться, но почему-то именно этот весьма собственнический жест спровоцировал очередной бунт гормонов. Да что там бунт — это была целая революция, во время которой мозг подал в отставку, сердце отстукивало чуть ли не барабанную дробь, в голове потемнело, а дыхание снова стало прерывистым…