Глаза… я открываю их с трудом, ожидая увидеть ревущее пламя и собственную висящую лохмотьями сожженную кожу. Но огня не было. С удивлением я посмотрела в потолок, белый и каменный… Огня нет?! Нет? Но почему я сгораю?
В-третьих, у Нрого очень быстрая тень, и он убежден, что я ее не вижу. А я вижу уже!
И мы пошли. Неторопливо покачивая бедрами, посреди освещенного проспекта, лавируя между воинами и их животными, шествуя аккурат на виду у всех. И шли мы неторопливо, уверенно и нагло, в общем, фишка в духе Исинхая.
— Не понимаю, — откусив еще кусок от бутерброда, проводила задумчивым взглядом старушку, которая сейчас бегала и собирала мне костюмчик к выходу в свет. — Мама, а эта Ашара… она нам кто? Твоя мать?
Кивнув, шмыгнула носом, так как прохладненько уже — стою-то мокрая.
— Сам заслал? — решила и я к знаниям приобщиться.