Ринсвинд обнаружил, что теперь он висит на полоске коры, которая потихоньку удлиняется, по мере того как кора отдирается от ветки. Он посмотрел вниз и с каким-то мрачным удовлетворением осознал, что приземлится на самого крупного волка.
– Вы держали пари на эту изъеденную древоточцами кучу старых бревен? – переспросил он. – Парень, должно быть, чокнутый!
– Я побывал во многих измерениях, – поделился Кринг.
– У тебя на объяснение примерно десять секунд, – сказал варвар.
Вставало солнце. У них за спинами поднялся столб пыли – это обрушились стены храма, – но они не оглянулись. А жаль, потому что иначе Двацветок мог бы сделать картинки, необычные даже по стандартам Плоского мира.
Что-то и впрямь приближалось вдоль Сети, передвигаясь огромными скачками, покрывая по нескольку метров за раз. Оно перепрыгнуло через Тертона, и тот на мгновение узрел нечто прямоугольное, со множеством ножек, увешанное водорослями и – хотя оно не имело никаких черт, по которым он мог судить об этом, – не на шутку рассерженное.