И все вышли вон. Даже эйтна. Только Нрого задержался, окинул восхищенным взглядом едва прикрытую полотенцем меня и, посмеиваясь, ретировался.
Тишина какая-то оглушительная стала. Такое ощущение, что они даже дышать перестали. Папандр, у которого руки на груди были сложены, эти самые руки опустил, явно находясь в шоке, у эйтны из ее глаз опять тьма полезла, на этот раз от удивления, а Ар обессиленно привалился к стене, тоже вовсю на меня глядя.
— Планы есть, — уклончиво ответила я. — Так что с разведкой обстановки?
Левому сказать было нечего, разве что: «Кира, вернись во дворец, при всех прими дар жизни Нрого, и ты будешь в безопасности».
Но поднял, помог забраться на платформу, и вскоре мы улетали, держась поближе к земле. А когда, пошатываясь и постанывая, я входила в гелликс, оттуда, повиливая хвостом, ко мне выскочил Икас. И я заплакала. Ревела от усталости, обиды и еще чего-то мало приятного, обнимая Икаса и зарываясь мокрым лицом в его шерсть. Затем уже не ревела, а тихо всхлипывала, прижимаясь к зверю, пока Накар, ругаясь сквозь зубы, вытаскивал из моих ног занозы разной длины и степени ядовитости.
— Все, можешь прилетать и приземляться, в смысле прииристаниваться! И можно даже на территории хассарата Айгора, кстати, Араванчик по тебе очень скучает и с радостью приютит!